Рейнер прожил в Киркволле восемь лет, три года из них - в Казематах. Круг всегда был местом безрадостным, как и положено бывшей тюрьме для рабов, ставшей тюрьмой для магов, а постепенно вообще превратился в ад на земле. Когда храмовники стали выламывать ворота, следуя приказу уничтожить всех обитателей, Рейнер смог найти в себе силы лишь на то, чтобы сбежать. Он был пятнадцатилетним мальчишкой, у которого не всегда выходили даже простейшие заклятия, чем он смог бы помочь защитникам? В детстве, еще в Старкхевене, Рейнер из любви к преодолению сложностей и острым ощущениям лазал по чужим садам, таская яблоки. Ни один забор не мог остановить его, всегда гибкого и легкого. Конечно же, он вдоль и поперек изучил двор Казематов, когда попал сюда после проявления волшебного дара, и нашел за одной из этих жутких золоченых статуй старую рельефную кладку с выпавшими камнями. При попытке забраться по ней он лишь испачкался в грязи и изодрал пальцы, но до бойницы так и не долез, а потом ему выкрутила уши старший маг, увидевшая мальчика из окна. Сейчас эта женщина, ушедшая к воротам вместе с многими другими, скорее всего уже мертва (Создатель, как же громко кричали во дворе!), и страх подгонял Рейнера. Он пересёк двор, вцепившись в подобранный чужой посох, как в самый надежный щит. Если бы кто-то остановил мальчика, то он послушно бы пошел и лег костьми перед храмовниками, но никто в суматохе не обращал на него внимания. Уже сидя наверху и размазывая по лицу кровь, пыль и чешуйки мха, он оглянулся назад, но увидел только громаду зданий, отрезавших его от храмовников. Казематы пали для Рейнера. Они не стали для него домом, как не стал им и Киркволл, пропитавшийся вековым горем и запахом близкого свинцового моря. Он плюхнулся в траву с высоты чуть больше своего роста и потянулся к валяющемуся рядом посоху. Болело плечо, это было не смертельно.
— Брось! — зашипел над ухом незнакомый мужской голос. Руки обхватили мальчика под мышками и потянули наверх, поднимая на ноги. На помятых и исцарапанных наручах был выгравирован пылающий меч, сердце тут же ухнуло в пятки. Рейнер задергался, но естественно храмовник был сильнее.
— Брось, дурак! Я отпущу, если ты не будешь делать глупости!
Посох упал обратно, и храмовник поставил мальчика на ноги; несколько секунд они рассматривали друг друга. Это оказался немолодой мужчина с темно-рыжими волосами, завившимися от жара, и встопорщенной бородой, некогда аккуратно постриженной клином.
«Их тоже хорошо потрепало,» — не без удовольствия подумал Рейнер.
— Хорошо, мальчик, хорошо.
Рейнер решил, что сейчас храмовник зарубит его, повинуясь приказу об Уничтожении, и попрощался с жизнью, но меч так и не покинул ножен на бедре. Мальчик бросился бежать и остановился только тогда, когда ноги прекратили слушаться и в конце концов подогнулись. Всегда наводненные попрошайками и бездельниками улицы Нижнего города были необычайно пусты: взрыв в Верхнем городе вызвал панику, часть людей заперлась в домах от греха подальше, а часть отправилась изучать обстановку, иначе говоря, ждать, пока всё утихнет, чтобы мародерствовать. Рейнер с трудом уговорил тело подвигаться еще чуть-чуть и доковылял до самого эльфинажа. Остроухие спешно соорудили баррикаду из стащенной из всех лачуг мебели, готовясь защищать при необходимости свою территорию. Между ножками, столешницами и свертками виднелось священное дерево, и вид зеленых листьев вызвал у Рейнера ком в горле. Только сейчас он понял, что ему совсем некуда бежать: Круг уничтожен и, как отступник, он не может вернуться ни к родителям, ни к старшей сестре в Старкхевен. Друзей в городе он завести не смог, а все ученики наверняка уже мертвы. Рейнер остался один.

***
Несколько недель Рейнер шатался по Клоаке, наконец познав одну полезную особенность района: здесь легко спрятаться от кого угодно, даже от собственной совести. Он стал крысой, маленькой, ловкой и незаметной, хотя и остался человеком. Длинные одежды ученика остались в комнате, посох заставили бросить, так что люди видели еще одного попрошайку, а не беглого волшебника. Мальчик старался не думать о том, что случилось, но всё равно прислушивался к любому разговору, где упоминаются маги и орден. Провозглашенное Право Уничтожения умерло вместе с рыцарем-командором Мередит, и многие обитатели Казематов успели спастись, но для того, чтобы поднять оружие в битве за свободу. Все как с цепи сорвались. Рейнер не испытывал никакого желания присоединиться к ним, всё, чего он хотел сейчас, это поесть и оказаться как можно дальше от этого места. Сбежать, всё равно куда. Но пока в Круге есть филактерия с каплей его крови, покоя не будет нигде, и эта мысль никак не выходила из головы. Филактерия. Вот в чем проблема. Под самое утро на исходе второй недели Рейнер прокрался на территорию Казематов. Он ожидал увидеть тела и океаны крови, но его встретили только снятые с петель ворота и осколки золотых рабов, которые можно было принять за мертвецов, но страх, мучающий все эти дни, притупился и стал ноющей болью в голове и желудке. Прошедший недавно холодный осенний дождь смыл следы прошедшей битвы. Опустевшую тюрьму никто не охранял: остатки храмовников и городская стража были заняты более срочными делами, в число которых не входила охрана книг и брошенных в спешке вещей магов.
Шаги мальчика гулко звучали в безлюдных коридорах. Двери были распахнуты, вещи в беспорядке валялись на полу. Рейнер искал какой-нибудь посох, но всё оружие забрали, и пришлось довольствоваться подсвечником, чтобы не блуждать с пустыми руками. Лестница в подвал была свободна от охранных заклятий, потому что после смерти Первого чародея Орсино до восстановления чар никому не было дела. Говорили, что эльф сошел с ума и сделал то, что запрещено. Чувствуя себя вором, Рейнер толкнул тяжелую дверь и замер, оглядев ряды шкафов вдоль стен. Он как-то забыл о том, что здесь хранится множество филактерий, ведь магов в Казематах было немало. Как же он будет искать свой? Мальчик пошел кругом против часовой стрелки, растерянно разглядывая амулеты. Часть из них безжизненно померкли, а часть уже кто-то забрал. Наверно, он должен что-то почувствовать, так? Рейнер дотронулся до одной филактерии, слишком пыльной, чтобы принадлежать ему. Металл и тускло светящаяся стеклянная колба с алой жидкостью, ничего необычного. Никакого озарения. Ни-че-го.
— Ну где же ты?
Шаги. Кто-то шел прихрамывая со стороны другого входа. Кто-то из храмовников узнал, что сюда пришел отступник! Рейнер, всё ещё сжимая в руке амулет, развернулся на подошвах и побежал. Он в шаге от свободы, его не должны схватить! Мальчик проскакал вверх по лестнице и вылетел на улицу, не разбирая дороги. В голове билась одна мысль: оказаться как можно дальше от Киркволла, так что он даже не заметил, что под ногами была отнюдь не каменная кладка. Вряд ли Рейнер еще был в состоянии понять хоть что-то. Бег остановил низкий заборчик, и бывший ученик магов, запнувшись, грохнулся оземь. Едва успел стиснуть пальцы покрепче в кулак. Сначала он испугался, что потерял филактерию, но острые металлические края впились в ладонь. Порядок. Она здесь.
«Бежать, бежать, бежать, бежать!»
Но Рейнер не пошевелился, так и остался лежать на животе, со свистом вдыхая странно пахнущий воздух.
[AVA]http://i89.fastpic.ru/big/2017/0314/84/a2a1bad38084dd0e9c1278de919d6684.jpg[/AVA]
[NIC]Reiner[/NIC]

Порой странные события начинаются с обыденных вещей. К Эмиэлю Регису, например, заявился незваный гость. Хотя было уже за полночь, цирюльник сидел возле очага и мыл фиалы. Огонь почти погас и не давал толком ни тепла, ни света, но Регису, механически двигающему руками и в это время размышляющему о другом, это не мешало. Как и то, что приличные люди давным-давно спали. На улицах Диллингена стояла абсолютная тишина, по крайней мере по меркам большого города: изредка перекрикивалась стража, стучали подбитыми металлом подошвами запоздавшие прохожие, на которых сонно брехали псы. Не всегда, конечно, здесь всё было спокойно, но сегодня явно должна быть тихая ночь, даром что полнолуние, и бурлящая внутри сила не давала Регису спать. Как обычно, самым лучшим решением было направить её в полезное русло.
А потом наверху загрохотал упавший стул, и иллюзия рассыпалась. Если это вор, то крайне неопытный: сложно наделать ещё больше шума. Эмиэль отложил колбу в сторону и посмотрел на потолок. Днем он открыл окно, но не смог вспомнить, закрыл ли потом. В лавку еще никто и никогда не вламывался, не банк всё-таки, но всё рано или поздно случалось в первый раз, даже разбой. В этом было стыдно признаться даже самому себе, но несколько секунд Регис размышлял о том, стоит ли взять со стола скальпель. Пусть он и был бессмертным существом, но это не мешало быть трусом в глубине души, потому что в нахождении вне регенерирующего тела было мало приятного. Не самый страшный грех для лекаря, если подумать — бояться умереть. От одной мысли об объятиях ледяной пустоты по шее побежали мурашки. В итоге борьба с самим собой закончилось тем, что Эмиэль поднялся по лестнице с пустыми руками, не взяв даже свечи. В конце концов ночной гость не составил бы особых проблем для вампира. Если бы оказался человеком. Рывком Эмиэль распахнул дверь, встав так, чтобы стоящий за дверью не мог ударить, но в комнате, залитой лунным светом, никого не было, только заколыхалась от сквозняка занавеска. Стул, тем не менее, действительно кто-то повалил.
«Впору думать, что здесь завелись призраки,» — усмехнулся Регис и зашел. На шкафу что-то шевельнулось и зашипело. Регис отшатнулся, а потом, приглядевшись, не сдержал смешка. Его напугала обычная кошка, дымчато-серая, тощая и длиннолапая. Сюртук с пучком ароматических трав в кармане остался внизу, и животное прекрасно чуяло спрятанную за неприметной внешностью опасность, оттого и боялось.
— Ничего я тебе не сделаю, — Эмиэль медленно подошел ближе, кошка тут же забилась в угол и грозно засверкала оттуда зелеными глазищами. — Хорошо, хорошо, стою на месте. Ты мне тоже не очень нравишься.
Он огляделся, пытаясь придумать, как бы выставить незваную гостью, пока всё не побила. В голову пришла идея завернуть её в одеяло и вынести на улицу. Не ждать же, пока это не слишком умное создание соизволит уйти туда, откуда пришло? Ни люди, ни животные не отличались разумностью, когда боялись. Но стоило ему подойти к месту кошачьей дислокации поближе, как кошка решила, что живой не дастся, и прыгнула. Эмиэль успел поймать её. Кошка орала дурным голосом и вертелась ужом, царапая руки, которые тут же затягивали порезы. Ругающийся сквозь зубы Эмиэль спустился, держа животное перед собой за шкирку.
Как только лапы коснулись дерева крыльца, кошка серой тенью шмыгнула в кусты, решив, что люди сами как-нибудь разберутся со своим соседом, а ей пора. Так благодаря этой глупейшей ситуации Регис оказался на улице, чтобы стать свидетелем и участником дальнейших событий. Мальчишка появился буквально из ниоткуда: улица была пуста, а в следующую секунду уже нет. Он бежал с таким видом, будто за ним гналось самое страшное в мире чудовище, а потом споткнулся о приступок для разворота телеги, упал, но не поднялся. В прохладном воздухе запахло кровью, мальчишка, похоже, разбил колени. Регис выждал пару секунд, но ничего не произошло.
— Ты в порядке?
Взгляды встретились, и вампир мог поклясться, что не заметил и проблеска понимания. Выглядел мальчик так, словно сбежал из приюта для умалишенных, а потом долго попрошайничал на улицах: чумазое лицо с мутными голубыми глазами, спутанные и грязные волосы, запыленная одежда. Ему определенно нужна была помощь. Регис подал руку, не думая о том, что в отличие от кошки, находящийся в отчаянии подросток, почти мужчина, мог причинить вред. Мальчик с сомнением посмотрел на ладонь.
— Не бойся, я лекарь.
Но мальчик помощью не воспользовался. Он удивительно резво вскочил на ноги, схватил Региса за грудки одной рукой (во второй что-то было сжато) и начал быстро говорить нечто неразборчивое. Вампир смог понять только пару слов, из которых сложно было уловить смысл. Пора было выпускать кавалерию, если говорить иносказательно, так что Эмиэль аккуратно накрыл ледяные ладони своими и зашептал, пытаясь завладеть разумом:
— Тебе нечего бояться, ты в безопас...
Мальчик закричал и затряс головой, а потом Регис почувствовал себя так, будто из него вышибли дух. Когда тьма отступила, юноша исчез, оставив то, что держал в кулаке, Регису. Это оказался круглый амулет чуть меньше ладони, обычное на первый взгляд украшение, но в центре вместо камня была тускло светящаяся емкость с кровью. Нюх обмануть не мог. Но для чего нужна была эта вещь? Эмиэль покрутил амулет в руках, но так ничего не придумал. Здравый смысл подсказывал, что стоило выбросить это немедленно, но вещи должны возвращаться к владельцу, да и вампиру стало попросту интересно. Так что он обмотал цепочку, слишком короткую для ношения на шее, вокруг запястья и огляделся. Вокруг шумел лес, не слишком густой и малознакомый, еще пахло морем, вот только до него от Диллингена была почти неделя езды. На ближайшие территории место тоже не походило. Регис поискал глазами созвездие Семи Коз. Пусть название у него не самое звучное, но по нему было легко ориентироваться в пространстве: самая яркая звезда на востоке. Однако же его не было. Нет, звезды были, но совершенно другие. Ситуация ухудшалась прямо на глазах. Мальчишка мог открыть портал, который перекинул их в другое место, но в другой мир? Вряд ли, но это, похоже и произошло. Последовало и ещё одно неприятное открытие: фаза Луны здесь была другой, так что сила вновь покинула на некоторое время.
«Убывающая луна, место чужое, нет ни трав, ни вещей. Скверно. Чертовски скверно».
Вампир после недолгих размышлений о дальнейших действиях решил, что лучше двигаться, чем стоять, так что пошел прочь от чащи. Если повезёт, то он догонит мальчишку и, если повезет вдвойне, получит ответы на все вопросы. Чтобы получить хотя бы какое-то преимущество перед лицом неизвестности, он укрыл себя пеленой невидимости. Кто знает, есть ли здесь существа, похожие на людей? Так, ведомый любопытством исследователя, возможно, даже первопроходца, Регис добрался до тракта и столкнулся с первым местным жителем. Далеко впереди шла женщина. Вампир некоторое время следовал за ней молча, пытаясь нагнать и точно решить, стоит ли вступать в разговор, но в итоге все-таки вернул себя в нормальное состояние и окликнул:
— Милсдарыня! Постойте, милсдарыня! Не бойтесь, я не разбойник и не причиню вреда, — он поднял вверх раскрытые ладони, демонстрируя отсутствие оружия.

Перед ним стояла темноволосая девушка лет двадцати пяти. За плечом висела сумка, так что вряд ли она вышла прогуляться перед сном. И как не боится ходить по дорогам в одиночестве? Хотя Эмиэль видел женщин, столь же внешне хрупких, утонченных, но способных справиться с толпой. Иногда даже в обычных смертных женщинах просыпались нечеловеческие силы, если их напугать: сложно было забыть, как крестьянка крепко отлупила его коромыслом, когда тот рухнул рядом вместе с венцами колодца. Тем не менее говорить с незнакомцем среди ночи — плохая идея, даже если тот клянется, что не обидит. Девушка это прекрасно понимала, судя по обеспокоенности, с которой оглядела Эмиэля. Обычно страха вампир, тощий, бледный и никогда не носивший оружия, не внушал. Регис подошел к собеседнице ближе, на расстояние немного большее вытянутой руки: достаточно, чтобы хорошо слышать и видеть собеседника, не вторгаясь в личное пространство. Руки он опустил, но старался держать на виду, чтобы не вызывать неприятных мыслей о ноже в кармане.
О том, что его "первый местный человек" мог испугаться и сбежать, лишиться чувств, а то и скоропостижно скончаться от внезапного сердечного приступа, он не подумал.
— Простите, что напугал, действительно не стоило подкрадываться. К счастью, у вас устойчивая нервная система, и вы не упали в обморок и не начали защищаться превентивно, за что я вам крайне благодарен, — Регис изогнул губы в улыбке. — Без надобности я обычно людей по ночам не запугиваю.
Он уже успел придумать простенькую легенду, объясняющую, почему оказался в лесу без вещей и какой-либо плотной одежды, более свойственной для путника, вышедшего из леса, и был готов в случае необходимости выдать целую историю. Жизненный опыт научил его импровизировать и правдоподобно врать, особенно, если есть время всё обдумать. А сейчас ситуация не требовала бросаться что-то делать, очертя голову. Здешние местные жители вроде бы мало отличались от его диллингенских соседей, так что будет легко слиться с толпой, пока не найдутся ответы. Или хотя бы пока не появится возможность вернуться домой.
— Но вот боюсь, что название города сказать вам не могу, потому что никогда здесь не был. Случилась одна неприятная оказия, так что можно сказать, что я тоже заблудился и ищу человека, который это устроил. Но, похоже, что мы с ним пошли в разные стороны... И не поверите, но я хотел у вас поинтересоваться, где нахожусь. Неприятная ситуация.
На всякий случай он еще раз взглянул на небо — вдруг эффект неожиданности затмил способность разумно мыслить, и он попросту не узнал знакомые звезды? Но нет, чудо не произошло, и это не оказался какой-нибудь из отдаленных островов Скеллиге. Много лет Эмиэль видел над собой россыпь звезд, в юности они даже порождали в нём то смутную тоску, то пустую мечтательность, а порой даже озлобленность, в зависимости от того, в насколько разумном состоянии он находился. Со временем они стали просто неотъемлемой частью обыденного мира, которую он, впрочем, видел всё реже из-за изменений в образе жизни, но Регис всё равно мог вспомнить, где находится любое созвездие. Казалось бы - что может быть неизменнее звёзд? Теперь же образ в голове не совпадал с видимым, и это сбивало с толку, даже немного пугало.
— Карты у вас, скорее всего, не найдётся? — Будто карта незнакомого места может чем-то помочь. — Хотя вы же не заблудились бы, имей карту... Самым разумным, наверно, является просто дойти до города.