Над Сеной кружили птицы. Анри следил за их тенями сквозь полуопущенные веки. Летний зной сменился мягкой вечерней прохладой, город пах прогретой за день зеленью, бензином и духами. Джорт вновь пришел на встречу с заметным опережением. Можно было бы об этом не беспокоиться, но день выдался прекрасным и отказать себе в удовольствии увидеть Париж в солнечном свете отец-инквизитор не решился.

Его мысли вновь обратились к предстоящему рандеву. Было в этой женщине что-то поистине удивительно, рождавшее в глубине души смутную тень радости от предстоящей встречи. И магия, таившаяся в ней, явственно не была исчерпывающей причиной этому чувству.
В кое-то мгновение ему стало жаль, что их общение сводится исключительно к взаимной выгоде и поиску общей цели. Насмешливый и добрый Марк был как обычно прав — работа всегда оставалась единственной женщиной, которой он мог отдаться с полным самозабвением и удовлетворенностью.

— Мне не была в тягость хоть одна минута этого ожидания, — сдержанно улыбнулся отец-инквизитор, протягивая девушке руки открытыми ладонями вверх и чуть подаваясь ей на встречу, — Вас не смутит мое общество в столь людном месте? Погода действительно прекрасная, так что я предложил бы пройтись. Во время, близкое к закату, с моста Искусств  прекрасный вид на дельту. Я давно не позволял себе подобных простых радостей жизни. И мне было бы приятно разделить их с вами.

Возможно, это звучало даже честнее, чем стоило бы. Сам не зная отчего, Анри был рад видеть Аурели. Было в ее присутствии что-то особенное, словно сам факт нахождения рядом госпожи Уврар, был способен придать жизни дополнительные оттенки. Обострял восприятие, подчеркивал детали. Ранний летний вечер окрашивал город барочной позолотой. По набережной прогуливались счастливые пары, пестрыми стайками  фланировали экскурсионные группы. Где-то играла музыка. Ветер принес женский смех и несколько нот сальсы. Инквизитор вдруг остро ощутил, как много места в его сердце занимает этот город, люди живущие в нем. Даже не знающие, что скрывают ночные тени изнанки Парижа. И, видит Бог, отцу-инквизитору будет не жаль отдать жизнь — возможно, и не только свою — за то, чтобы они так этого и не узнали.

Вновь обернулся к Ори, подал руку, приглашая на нее опереться:

— Что скажете, мадемуазель? Вам подойдет подобный план на вечер?

—  Аури, моего плана хватит на полчаса неторопливого променада и, возможно, на четверть часа наслаждения пейзажем. Если вы не планировали расстаться с моим обществом столь же скоро, как и вчера, я был бы рад остальную часть вечера воссоздать в соответствии с вашими пожеланиями. Ужин? Беседа? Буду честен, я не слишком умел в том, что касается организации приятного вечера прекрасной даме, так что буду признателен, если вы мне поможете. В качестве компенсации за отступление от вашей изначальной идеи, какой бы она не была, я готов ответить на ваши вопросы. Можете считать это тем самым знаком, о котором мы договаривались в прошлый раз.

Анри неспешно направился в сторону набережной Конти, стараясь соразмерять свой шаг с ритмом шагов спутницы. "...что ваше общество в месте уединенном и лишенном сторонних наблюдателей смутит меня меньше"... Инквизитор невольно усмехнулся. То, что происходит между людьми наедине, является их личной свободой, было бы напрасной утехой тщеславию думать, что за словами госпожи Уврар таилось что-то большее, чем ставшая уже привычной, приросшей к коже личина азартного игрока. Но хороши же они будут в глазах окружающих: Глава Инквизиции, прогуливающийся под руку с резидентом ордена св. Игнатия по улицам вечернего Парижа. Впрочем, его репутации это вряд ли могло как-либо повредить. Если Аурелия считала, что и ее тоже —  что ж, тем лучше.

Инквизитор чуть улыбнулся, заметив, как ощущение, идущее от девушки, мягко изменились. Искристая, звонкая аура, обычно отличавшая людей, магически одаренных, притихла и погасла, словно ночник, укрытый наброшенным одеялом. Не знай Анри, кто его спутница, сейчас, пожалуй, даже он сам не заметил бы  способностей, скрытых в ней.  Джорт почувствовал что-то похожее на благодарность за этот довольно простой и изящный ход, поскольку ощущение внимания к ним стало заметно слабее.  Ему хватит и тех историй, что могут родиться у подчиненных, ставших невольными свидетелями их с Аурели прогулки.

Впрочем, стоило отдать ситуации должное: если уж ему и предстояло быть замеченным в обществе дамы в столь располагающем для домыслов контексте, то Аурелия устраивала его в этой роли, как ни одна другая знакомая женщина. Госпожа Уврар находилась в той чудесной поре, которая позволяла насладиться всеми красками цветущей женской юности, и при этом не выглядеть в ее обществе стареющим мужчиной, использующим свое положение для явного мезальянса — социального или возрастного.

Улыбнувшись, поднял глаза горе, любуясь медленно плывущими по небу облаками. Вопрос был изящен и многогранен. Представлял ли он, что однажды ему будет почти полвека? Или то, что он займет кресло Главы? Или, что однажды он будет гулять по набережной Парижа, любуясь совершенно боттичелливским небом, держа под руку Королеву-Джокера?

— Вы решили начать настолько издалека? Хорошо, я попробую ответить. В детстве я был довольно тщеславным ребенком, как и многие, мечтавшим стать главным героем захватывающей истории. Хвала Ему, моей жажде деятельности нашлось применение, а исполнение замысла, мне хочется верить, теперь ведет к вящей славе, но не моей, а Его. Я могу спросить о том же: о чем вы мечтали, Аурели? Не обязательно в детстве..  Или сегодня только ваши вопросы мне?

Отредактировано Anri Djort (2017-04-16 16:00:45)

Анри было жаль прерывать контакт. Ощущение руки Аурели на его предплечье было приятным дополнением к их прогулке. Девушка сегодня была другой, что-то успело произойти с последней их встречи. Впрочем, эти выводы относились к разряду очевидных. В противном случае, она не позвонила бы так скоро. Он вновь бросил непрямой взгляд на свою спутницу и не сдержал невольной мягкой улыбки. Закатное солнце вспыхивало бликами золота на волосах цвета спелого каштана, отражалось в коньячных глазах.
Посмотрел прямо в лицо Аурели. Улыбка стала более теплой:

Больше, чем многим, достаточно чтобы искушать грехом гордыни, и слишком мало, чтоб исполнить ту часть замысла, что уготована мне. В этом деле мне не справиться без союзников. У меня есть только одно неоспоримое преимущество в борьбе с врагом всего сущего – я сражаюсь на стороне Господа, все остальное – его дары, которые он может приумножить или отнять по своему усмотрению. Поверьте, Аури, я не пытаюсь уйти от ответа, просто это действительно так. Впрочем, если желаете, я могу подтвердить или опровергнуть любые из интересующих вас мнений, если вы озвучите мне их.

Инквизитор улыбнулся в ответ, на миг задумавшись, преувеличивает ли девушка реальность, или подобные слухи о его фигуре тоже вполне могут звучать в устах обывателей.

А также съедаю на завтрак, по меньшей мере, по одному свежеизъятому сердцу еретиков и врагов веры? Нет, Аури, мои гастрономические предпочтения куда более просты и банальны. То, о чем вы просите, не будет одолжением с моей стороны, если прежде вы сделаете одолжение мне, и обозначите круг вопросов, которые могли бы вас заинтересовать. Я мог бы дать гарантированно прямой ответ о многих вещах: от любимых предметов в колледже и ярких юношеских воспоминаний, до предпочтения в книгах и винах, но совершенно не представляю, что вас заинтересует, а что вызовет плохо скрываемую скуку.

Он на миг сбил шаг, остановился. Обернулся к девушке, взял ее руки в свои. Было ощущение опасности, но не той, ставшей уже привычной, с какой ему приходилось ежедневно сталкиваться в силу работы — будь то столкновения с нечистью, или, что хуже, с людьми, имевшими к ней отношение. Иной, почти забытой и упоительной... Улыбнулся, с нескрываемым теплом посмотрел в глубокие глаза цвета темного янтаря, скользнул взглядом по аккуратному овалу лица, изящном линиям тела, выхваченным солнечным светом:

— Справедливо. Иногда даже слишком живой. Спасибо, что напомнили.

Выпустил ее руки из своих, сказал серьезно и грустно:

— Мы с вами сейчас на равных, Аури. Я ведь тоже ничего не знаю о вас. Что могут рассказать мне сухие бумажные факты биографии и отчета о магическом потенциале о девушке, стоящей передо мной? Я знаю, что я могу предложить вам, как глава инквизиции, и совершенно не представляю, что могу дать вам как человек. А помогать мне подсказками вы, кажется, не желаете. Все, что я знал о вас до этого момента, было перечнем масок, а я хочу увидеть скрытое под ними лицо.

Отредактировано Anri Djort (2017-04-20 12:55:36)